На палящем солнце шири съеживалась, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания. Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память о прошедшей жизни и становилась послушным рабом, лишенным воли. Слово «манкурты» стало нарицательным. Так начали называть людей, которые забыли о своих родителях, о земле, на которой родились и выросли. В советское время считалось, что истинная история страны началась с октября 1917 года, то есть со времени Октябрьской революции 1917 года. Захватившие в России власть большевики сначала назвали это событие переворотом, а потом окрестили Великой Октябрьской социалистической революцией.

История, связанная с мелитопольским краем, не стала исключением. О том, что происходило на его территории до 1917 года, упоминалось скупо и довольно невнятно. Казалось, что и сведений об этом нет. И все же мы можем довольно много рассказать об этом крае, о событиях, которые здесь происходили. Сделать это мы можем благодаря небольшой книжке в мягкой обложке. Название у нее «Очерк города Мелитополя и его уезда в географическом отношении». Книга издана типо-литографией Л. Л. Либермана. По одним данным, это было в 1898 году, по другим — в 1900 году. Ее автором, или составителем, как он скромно себя назвал, был Павел Каэтанович Дзякович.

Экземпляр этой редкой книги хранился в Мелитопольском городском краеведческом музее. Помню, с каким душенным трепетом я взял в руки пожелтевшую от времени книжечку. Текст был напечатан с дореволюционными «атями» и «ятями», но прочел я его на одном дыхании. Это был конец 8о-х годов XX столетия. В СССР в то время была объявлена «гласность» и «перестройка». Тогда же многие жители огромной страны стали задавать себе вопросы: «Кто я есть? И кто мои предки на этой земле?»

Обложка «Истории города Мелитополя...» Павла Дзяковича

Я работал в многотиражной газете производственного объединения «Мелитопольхолодмаш». Тогда же в коллективе редакции возникла идея опубликовать эту книгу в своей газете. Так как книгу из музея выносить было нельзя, пришлось мне как инициатору этой идеи взять свою портативную пишущую машинку и перепечатать весь текст в одной из музейных комнат.

«Очерк города Мелитополя и его уезда», который частями печатался в нашей газете, вызвал большой интерес не только у заводских читателей. Звонили из городских и институтских библиотек с просьбой передать им экземпляры газеты. Не обошло своим вниманием появление резонансного исторического материла и наше тогдашнее идеологическое начальство. Секретарь горкома компартии тоже пожелала ознакомиться с этой книгой.

Мои попытки что-то узнать об авторе книги в то время были безуспешными. О Павле Дзяковиче информации практически не было. После издания своей книги он покинул Мелитополь, и казалось, что следы его навсегда потеряны. У писателей есть присказка: «Рукописи не горят». То есть если что-то было написано, то рано или поздно о нем станет известно. О человеке, если он жил на этой земле, говорят: «Человек — не иголка, отыщется».

Нашелся и след Павла Дзяковича. Дело в том, что он многие годы переписывался со знаменитым украинским историком, археологом, этнографом, писателем Дмитрием Ивановичем Яворницким (Эварницким) (1855-1940) — Дмитрий Иванович был автором книг: «Запорожье в остатках старины и преданиях народа», «По следам запорожцев», «История запорожских казаков» и других. Несколько раз приезжал в Мелитополь, выступал здесь с научными лекциями. Сохранилась афиша двух публичных лекций о запорожской старине и археологии, с которыми в зале общественного собрания Мелитополя выступил «действительный член Императорского Русского Археологического Общества в Санкт-Петербурге, член-корреспондент Императорского Археологического Общества в Москве» Эварницкий (так до революции 1917 года писалась его фамилия).

В расклеенном по городу анонсе сообщалось:

«В понедельник, 12, и во вторник, 13 февраля с.г., в зале общественного собрания известный исследователь Запорожья, профессор Императорского Московского университета Д. И. Эварницкий имеет прочесть 2 научных лекции, пол-сбора которых поступит в пользу Мелитопольского Интерната для детей народных учителей. Подробности в афишах. Билеты заблаговременно можно получить в аптеке Г. М. Райха, а в день лекции — в зале клуба».

В ноябре 1896 года, находясь на лечении в Ессентуках, Яворницкий сообщает писателю, издателю и переводчику Кесарю Биликовскому в Санкт-Петербург о своих ближайших планах:

І в Мелітополі отакуюсь на тиждень чи два, обдивлюсь там любенько всі запорожські округ города місця, і найбільш Молочні Води та Каланчак.

Знакомство Павла Дзяковича и Дмитрия Яворницкого состоялось 12 июня 1896 года на пароходе «Могучий» во время поездки по Днепру. Дзякович возвращался домой из Киева. Он в несколько возвышенном тоне так написал об этой встрече:

12 червня 1896 р. на пароплаві «Могучий» їхав із Киева певний Російський Дон-Кіхот... На тому ж пароплавх тоді ж їхав і певний добрий чоловік, звернувший свою увагу на Дон-Кххота, і між ними зав’язались добрі відносини.

Дон-Кихотом Павел Дзякович считал себя (как видно из его писем), из-за своей честности и неподкупности в делах местного самоуправления. Когда они познакомились, Дзяковичу было сорок шесть лет. Особого богатства он, по собственному признанию, не нажил. Главным богатством считал своих пятерых детей. Зато имел дворянское звание и богатый жизненный опыт.

Предки Павла Каэтановича происходили из польского дворянского рода Лидского уезда. У его деда Онуфрия Васильевича было несколько сыновей. Один из сыновей, Каэтан, был крещен в 1818 году. В 1835 году он стал вольным слушателем Императорской Медицинской Академии, а через три года был удостоен звания ветеринарного помощника. В том же году поступил на службу в Таврическую губернию. В 1841 году Каэтан Дзякович за выслугу лет получил 14 класс в Табеле о рангах.

В формулярном списке указывалось, что в 1844 году ему было 27 лет, вероисповедания — римо-католического, женат на «дочке Ассесора и кавалера Шумакова Вере, которая вероисповедания православного».

Проживал Каэтан Дзякович в Днепровском уезде Таврической губернии, в городе Олешки. Именно здесь зо июня 1850 года у Каэтана Онуфриевича и Веры Ивановны родился сын Павел. Были у него еще сыновья Петр и Онуфрий, и Владимир от второго брака.

В это время Каэтан Онуфриевич стал добиваться того, чтобы его причислили к наследным дворянам Таврической губернии. Дело это оказалось хлопотливым, нужно было собрать множество документов, подтверждающих это право. Среди них были польские, которые нужно было перевести на русский язык и подтвердить их подлинность. Это дело завершилось через много лет, когда самого просителя уже не было в живых. 13 августа 1912 года его сын Павел Дзякович представил родовые документы, которые подтверждали дворянское происхождение его семьи, в Таврическое дворянское депутатское собрание.

У Павла Каэтановича была также сестра — Юлия Каэтановна. Она окончила курс Керченского института. Это дало ей право преподавать французский язык в Мелитопольской женской гимназии. В этой гимназии также преподавал ее будущий супруг Петр Васильевич Гордиевский. Упоминается он в 1898 году и как почетный преподаватель Мелитопольского реального училища.

Павлу Дзяковичу было четырнадцать лет, когда его семья переехала в Мелитополь. Его отец Каэтан Онуфриевич к тому времени уже имел чин надворного советника. В Российской империи существовал Табель о рангах, определяющий порядок прохождения службы чиновниками. Издан он был еще в 1722 году Петром I. Устанавливал 14 рангов (классов, классных чинов, 1-й — высший) по трем видам: военные, штатские и придворные.

В гражданской службе чин надворного советника (7 класс) приравнивался военному чину подполковника. Он позволил Каэтану Дзяковичу занять пост судьи Мелитопольского уезда. Его сын Павел пошел по военной стезе. Он окончил курсы в Одесском юнкерском училище и в августе 1868 года поступил на военную службу. Через год поступил учиться в юнкерское училище. После окончания училища получил офицерское звание. Был адъютантом для поручений и передачи приказаний при старшем офицере.

Однако военная служба Павла Дзяковича явно не прельщала, и в ноябре 1878 года он вышел в отставку. А вскоре занял должность судебного пристава Мелитопольского мирового съезда. Приходилось заниматься исполнением судебных решений. В августе 1890 года Дзякович получил новую должность в городском самоуправлении Мелитополя, был членом городской управы, имел чин титулярного советника, то есть 9 класс в Табеле о рангах, что давало в России с 1845 года право личного дворянства.

В 1876 году Павел Каэтанович Дзякович, тогда губернский секретарь (православного вероисповедания), женился па дочери надворного советника Клавдии Павловне Лугаревой (православного вероисповедания). 11 мая 1877 года у них родился сын Всеволод, 8 июля 1879 года — сын Вячеслав, 20 декабря 1881 года — дочь Юлия. Из переписки Дзяковича с Яворницким известно, что позже у него родились еще две дочери, Мила и Стася, которых он ласково называл «маленькими девочками». Очевидно, что разница между старшими и младшими детьми была значительной.

На новом месте у Павла Каэтановича не сложились отношения с уездным председателем дворянства статским советником Евгением Владимировичем Рыковым. Статский советник — это был гражданский чин 5 класса, приравненный к генеральскому званию. Лица, его имевшие, занимали высокие должности, вплоть до вице-губернаторов. Соответственно и обращаться к ним надо было: «Ваше высокородие».

Евгений Рыков занимал свой пост много лет, пользовался среди вышестоящего начальства авторитетом. В октябре 1894 года он вместе с таврическим председателем дворянства В. В. Оливом и другими уездными предводителями принимал участие в траурной процессии переноса тела в бозе почившего российского императора Александра III из Ливадийского дворца в Ялту, а потом на корабле в Севастополь.

Семейство Рыковых заняло ключевые должности в уездном земстве. Сам Евгений Рыков одновременно с постом уездного предводителя дворянства занимал пост председателя Мелитопольской земской управы, что противоречило установленным порядкам. Мотивировалось такое совмещение якобы недостатком дворян в Мелитопольском уезде. Это вызвало у Павла Дзяковича саркастическое замечание. В письме к Яворницкому он пишет, что «этими дворянами с избытком хватило бы заместить все должности, занятые родней Рыкова».

Родни у Рыкова хватило, чтобы занять самые «хлебные» места в уезде. Племянники занимали должности члена земской управы, помощника губернского техника и земского начальника. Один из двоюродных братьев был смотрителем земской больницы и аптечного склада, а также надзирателем дома для арестованных, второй — заместителем дворянской опеки (орган опеки и попечительства над детьми из дворянских семей).

Вспоминаются слова из бессмертной комедии Александра Грибоедова «Горе от ума»: «Как не порадеть родному человечку», то есть пристроить его на хорошо оплачиваемую должность. «Радели» в России и при жизни Александра Грибоедова, и после его смерти. Естественно, не даром. Родные обеспечивали Евгению Рыкову голоса в земском собрании. Благодаря брату и племянникам, избранным на должности гласных (депутатов), у него было преимущество перед остальными дворянами.

На зарплату многочисленному семейству Рыковых уходила немалая часть земского бюджета. Один только его глава на совмещении должностей имел шесть тысяч рублей в год. Огромная сумма по тем временам. Квалифицированный рабочий зарабатывал в год чуть более двухсот рублей.

Похоже, что родственникам Рыкова было тесно в пределах Мелитополя. В маленьком портовом Геническе, который входил в состав Мелитопольского уезда, они занимали посты начальника таможни, полицейского надзирателя и земского начальника. Коррупция и кумовство, по словам Дзяковича, процветали в городе и уезде.

Не нашел Дзякович понимания и с другими состоятельными людьми в городе.

Противно видеть, как какой-нибудь Разуваев (местный купец.- С. А.), наживший всякими темными делами состояние, издевается над тобой потому только, что, прослужив честно 30 лет, ты никаких капиталов не нажил.

— горько жаловался он Дмитрию Яворницкому.

Одновременно Павел Каэтанович боялся, чтобы его не восприняли за клеветника. Обличая одного из техников, выполнявшего в нарушение правил строительные подряды по заказам земства, он писал:

Закончу уверением, что все изложенное в этом письме — истинная правда, что всегда могу подтвердить как имеющимися у меня документами, так и свидетелями, а потому о клевете и диффамации (распространение порочащих сведений. — С. А.) и речи не может быть.

Наверное, повышенная чувствительность к окружающей несправедливости была связана с особенностями характера Дзяковича. Его стремление отстаивать собственное мнение, резкость в суждениях, естественно, не нравились власть предержащим. Обедневший дворянин, не наживший большого состояния, Павел Каэтанович чувствовал себя здесь чужим, «белой вороной», как он сам говорил.

Павел Дзякович не случайно назвал себя Дон-Кихотом. Роман испанского писателя Мигеля Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» — одно из выдающихся сочинений эпохи Возрождения, оказавшее большое влияние на мировую культуру. Пародируя рыцарский роман, Сервантес дал реалистическую картину народной жизни Испании XVI-XVII вв. Образы благородного странствующего рыцаря и его оруженосца Санчо Пансы стали нарицательными.

Но как воспринимали образ благородного рыцаря образованные современники Дзяковича?

Известный русский писатель И. С. Тургенев в своей статье «Гамлет и Дон Кихот» писал:

Что выражает собой Дон Кихот? Веру прежде всего; веру в нечто вечное, незыблемое, в истину, одним словом, в истину, находящуюся вне отдельного человека, но легко ему дающуюся, требующую служения и жертв, но доступную постоянному служению и силе жертвы. Дон Кихот проникнут весь преданностью идеалу, для которого он готов подвергаться всевозможным лишениям, жертвовать жизнью; самую жизнь свою он ценит настолько, насколько она может служить средством к воплощению идеала и водворению истины, справедливости на земле.

Наверное, Павел Дзякович тоже готов был подвергнуться всевозможным лишениям ради восстановления истины, справедливости на земле. Но, как часто бывает, поиски справедливости приводят ищущего ее к неутешительным выводам. Страдает не только он сам, но и его близкие.

Противостояние Дзяковича с местной властью зашло так далеко, что оставаться в городе ему было нельзя. Яворницкий, который близко воспринял «хождение по мукам» своего нового знакомого из Мелитополя, в меру своих сил и возможностей попытался ему помочь.

В сентябре 1896 года он пишет из Санкт-Петербурга Кесарю Биликовскому:

Та ще от що: чи не збігав би ти до Вас. Григ. Котельникова — він тепер в селі — та чи не попросив би його од мене за Павла Каетановича Дзяковича (живе в Мелітополі, Таврич. губ., біля городської управи), щоб дати йому місце младшого помощника надзирателя. Похлопочи, голубе мій, — Дзякович чудесна і чесна людина.

Однако тогда хлопоты Яворницкого не дали результатов. Дзякович продолжает трудиться на прежней должности в неблагоприятном для него психологическом климате. Его отношения с Яворницким продолжаются. Со временем они обрели доверительный характер. Их объединяли и общие творческие интересы. Так, в 1896-1897 годах по просьбе Дмитрия Ивановича Дзякович провел исследование старинных транспортных путей на территории Мелитопольского уезда.

В окрестностях Мелитополя проходил знаменитый Муравский шлях, который шел от Перекопа по водоразделу рек Ворсклы и Северного Донца к городам Ливны и Тула. Это был один из путей набегов крымских татар на Украину и Россию в XVI-XVII веках. В конце XVIII столетия на правом берегу реки Молочной проходила почтовая дорога из северных регионов России в Крым.

Павел Дзякович также обозначил маршрут, по которому двигался в 1687 году в Крым посол московского царя Алексея Михайловича Василий Тяпкин. Свои исследования он отослал Дмитрию Яворницкому.

В 1898 году Дзякович организовал для Яворницкого в Мелитополе чтение двух публичных лекций по археологии и запорожском казачестве, провел всю подготовительную работу. По его словам, лекции Дмитрия Яворницкого вызвали неподдельный интерес у представителей местной интеллигенции. Их автора провожали аплодисментами.

Свои отношения с Дмитрием Яворницким Павел Дзякович охарактеризовал так: «Я рад знакомству с Вами не потому, что могу иметь чрез Вас выгоды, а потому что нашел в Вас родного по любви к всему запорожскому. Запорожская старина моя идея фикс! (идея, всецело увлекшая человека. — С. А.)

Хотя отец Павла Дзяковича был поляком, католического вероисповедания, сам он гордился тем, что у него есть и украинские корни. О своем происхождении Павел Каэтанович писал Яворницкому:

Мое происхождение, по матери, из хохлов... То почему не допустить мысли, что с молоком матери-хохлушки можно всосать в себя любовь к Украине, как от матери-польки всосать любовь к Польше!

Наверное, его мать — Вера Ивановна — имела большое влияние на своих детей. В 1892 году Павел Дзякович вместе со своей сестрой — Юлией Каэтановной Гордиевской (в девичестве Дзякович) — пожертвовал от имени своей покойной матери икону Спасителя в серебряной оправе ценою в сто рублей. Речь шла об устройстве церкви святых Кирилла и Мефодия в Мелитопольском реальном училище по улице Александра Невского.

Немалое влияние Дмитрий Яворницкий имел на Павла Дзяковича как литератора. Сам Дмитрий Иванович тоже увлекался художественным сочинительством. Он писал повести, сатирические рассказы, стихи. И, как более опытный в литературных делах, мог дать начинающему писателю нужный совет. В их переписке часто упоминаются названия рассказов, автором которых был Дзякович. Часто сюжет этих произведений был связан с запорожской стариной или судебной практикой второй половины XIX столетия. Сюжет, как правило, перекликался с увлечением Дзяковича историей или его познаниями в судебных делах. Название многих из них говорит само за себя: «Хорунжий Донько», «Юнкерское озеро», «Сычить!», «Заштатный дьяк». Небольшие его рассказы и стихи появлялись в различных газетах и журналах («Чтение для солдат», «Крымский вестник» и другие). Исторические рассказы и статьи он пытался опубликовать в журнале «Киевская Старина», обращаясь за содействием к Дмитрию Ивановичу.

В январе 1900 года Павел Дзякович по собственному желанию ушел из городской управы. Около года он оставался без работы, пока при содействии Яворницкого и родственницы екатеринославского губернатора княгини Хилковой не нашел себя место контролера в акцизном ведомстве города Царицына Саратовской губернии [в настоящее время — Волгоград]. Вместе с ним переехала в Царицын и его жена с дочерьми. Здесь Дзякович провел остаток своей жизни.

Его многолетняя борьба с влиятельным семейством Рыковых, как можно было ожидать, успеха не имела. Хотя ему все же удалось испортить реноме главы этого семейства. Еще в 1898 году в газете «Крымский вестник» под псевдонимом «Октава» Павел Дзякович опубликовал язвительную басню «Вельможный козел». Он не без гордости писал Дмитрию Яворницкому, что в редакции этой газеты его называют «Мелитопольским Некрасовым».

Из переписки Дзяковича с Яворницким можно узнать, что Дмитрий Иванович выслал ему вырезку из газеты с критической статьей неизвестного автора против засилья Рыковых в Мелитопольском уезде. Только на самих Рыковых эта критика никак не сказалась. Они по-прежнему занимали различные должности в местном самоуправлении. А представитель этой семьи — Александр Александрович Рыков — много лет являлся председателем уездной земской управы.

Переезд на новое место жительства плохо сказался на Здоровье семьи Дзяковича. Из-за неблагоприятных климатических условий члены семьи заболели лихорадкой, у самого Павла Каэтановича врачи обнаружили туберкулез легких. Большая часть его заработка уходила на погашение долгов за лечение. Чтобы прокормить семью, дочери Юлии пришлось давать частные уроки танцев. В своих письмах к Яворницкому Дзякович настойчиво просит помочь ему переехать в Украину. Он даже называет губернии, в которых хотел бы поселиться: Херсонская, Таврическая или Екатеринославская.

В родные края Павлу Дзяковичу вернуться не удалось. Зато со временем он смог как-то решить свои финансовые проблемы. Благодаря княгине Хилковой он получил участок земли и Астраханской губернии, который продал крестьянам в рассрочку на десять лет. Эта сделка обеспечила его небольшим, но стабильным доходом. Деньги, вырученные от продажи земли, Павел Каэтанович собирался положить на свой счет в банк, чтобы жить как рантье, на проценты с предоставленного денежного капитала. Однако дождаться безбедной старости Дзяковичу не судилось. Болезни подорвали его здоровье, и 29 сентября 1911 года его не стало.

О судьбе родных Павла Дзяковича известно мало. Жена с двумя младшими дочерьми, Милицей и Констанцией, после смерти мужа переехала в город Ахтарск Саратовской губернии. Старшая дочь Юлия вышла замуж за инженера Гладовского, с которым познакомилась еще в Мелитополе. Известно, что некоторое время она жила в Санкт-Петербурге, а потом в Москве. Сыновья Павла Дзяковича выбрали для себя военную карьеру.

Старший сын, Всеволод, учился в Павловском военном училище в Санкт-Петербурге. Некоторое время служил в Очаковской крепостной артиллерии. Во время русско-японской войны 1904-1905 годов принимал участие в Мукденском сражении в Маньчжурии. За проявленную храбрость был награжден орденом Св. Анны с мечами и бантом. После войны остался служить в Хабаровске командиром батареи в Осадном артиллерийском полку.

Младший сын Павла Каэтановича — Вячеслав, в 1896 году окончил шесть классов основного отделения, а в 1898 — дополнительный класс Мелитопольского реального училища. Отец мечтал, чтобы сын учился в сельскохозяйственном институте в Москве, просил содействия в этом Яворницкого. Из-за отсутствия денег намеревался даже заложить свой дом, чтобы дать сыну хорошее образование.

В Москву Вячеслав не поехал, а попробовал поступить в Киевский политехнический институт, но не прошел конкурс (на триста вакансий была одна тысяча претендентов). Поэтому Вячеслав был вынужден поступить в Киевское военное училище.

Павел Дзякович жаловался в письме Яворницкому на судьбу сына: «Бедному человеку выбирать не приходится, а надо хватать хотя какой-нибудь кусок хлеба». В 1900 году Вячеслав окончил курс в Киевском войсковом училище по 1-му разряду.

В отличие от брата, Вячеслав Дзякович выбрал для себя профессию военного преподавателя. Но она не приносила ему удовлетворения. Уже после смерти отца он просил Дмитрия Яворницкого помочь ему найти работу, которая была бы по душе. В 1913 году, находясь в должности преподаватели кадетского корпуса в городе Вольске, он писал Дмитрию Ивановичу о своем желании:

Я охотник, художник, немного зоолог, следовательно, мне нужны лес, нужен простор полей, а служба держит меня и стенах корпуса... хочется взять краски, холсты, а начальство приказывает заниматься.

Из этого письма видно, что младший сын Павла Каэтановича был человеком творческим. Не случайно, что именно ему отец подарил часть своей коллекции запорожских древностей, которые собирал, когда жил в Украине. Благодаря протекции Яворницкого Вячеслав Дзякович принял участие в XII Археологическом съезде, где экспонировалась его коллекция, в частности кремневые ружье и пистолет, казацкие роговые пороховницы, сабли с гербом Великого Княжества Литовского и другие вещи, которые были найдены в Мелитопольском и Александровском уездах.

В разделе «Нумизматика» была представлена коллекция Вячеслава Дзяковича из 44 монет. Это было ожерелье с нанизанными на нитку монетами. Они были найдены в женском погребении, раскопанном в Мелитопольском уезде. Скорее всего, они принадлежали его отцу, так как Павел Каэтанович увлекался нумизматикой и собирал старинные монеты.

Что было с семейством Павла Дзяковича дальше, неизвестно. После 1918 года его следы, как и многих других семей, затерялись в вихрях Гражданской войны в России.

Если быть точным, то Павел Дзякович не был первым автором, кто написал о Мелитополе. Первым был Абрам Самойлович Розенштейн.

Розенштейн родился в 1844 году в семье купца первой гильдии. Его отец был человеком состоятельным. Абрам пошел по родительским стопам. Он открывал типографии и книжные магазины, торговал книгами во многих городах юга России. Несколько раз он просил разрешения открыть типографию в Мелитополе, но получал отказ властей.

В городе одна типография была, и Розенштейну предложили ее выкупить. В 1882 году он так и сделал. В 1899 году Розенштейн получил разрешение открыть при ней литографию. Это позволяло тиражировать фотографии, картины. В 1891 году в этой типографии была отпечатана брошюра «Описание города Мелитополя (Таврической губернии)». Автором-составителем ее был сам Розенштейн. В ней на тринадцати страницах были перечислены государственные и общественные учреждения города, фабрики и заводы, которые здесь находились, а также торговые магазины и лавки. Это был своего рода небольшой путеводитель но тогдашнему Мелитополю.

Книга Павла Дзяковича была издана в типо-литографии Л. Л. Либермана. Ее еще называли «Электрической типо-литографией». Разрешение на открытие типографии Лазарь Либерман получил в 1883 году, а на литографию — в 1889 году. Производство располагалось в здании, принадлежащем самому Либерману, на улице Воронцовской (ныне К. Маркса, 21).

Эта книга предположительно имела несколько изданий. В первом, кроме Дзяковича, был указан еще один составитель — Виктор Людвигович Ленкевич, который в то время занимал должность секретаря городской управы. В последующем издании указывался лишь один составитель — П. К. Дзякович. Скорее всего, роль Ленкевича заключалась в обеспечении статистическими данными, а написанием ее занимался Дзякович.

Книга Дзяковича состоит из трех частей. Первая часть — это собственно «Очерк Мелитополя и его уезда в географическом отношении», датированный 1898 годом. Из него можно узнать, что «Мелитополь — уездный город Мелитопольского уезда, лежит при реке Молочной, или Молочные Воды, под 46 градусами 51 минутой северной широты и 35 градусами 23 минутами восточной долготы».

В нем определены географические границы Мелитопольского уезда Таврической губернии, его площадь. Перечислены реки, которые здесь протекают. Особое внимание уделено климату: сообщается среднее барометрическое давление, температура по временам года, количество осадков. Указано количество населения по переписи 1897-1898 годов. Оказалось, что в Мелитополе в то время жило 7787 мужчин и 7333 женщины. А всего жителей было 15120 человек. Приводится их национальность и вероисповедание.

Особое внимание уделено водоснабжению города. Подчеркивается, что добываемая из буровой скважины вода признана доброкачественной, но ее не хватает и поэтому появляется настоятельная потребность в устройстве второй буровой скважины. Подчеркивается и такое важное для жителей нижней части города событие, как устройство общественного водопровода.

В очерке приводится перечень предприятий и общественных заведений города:

В Мелитополе находятся: винокуренный и пивоваренный заводы, чугуно-литейный завод, несколько паровых мельниц и ситценабивных фабрик и два стеклянных завода.

Город имеет собственные общественные здания, в которых помещается Городская Управа, Полицейский участок, в трех корпусах Городское Училище, в двух корпусах Женская Гимназия, в трех корпусах помещаются арендуемые в городе лавки.

Интересными являются сообщения о культовых сооружениях в городе.

В настоящее время в Мелитополе заканчивается постройка прекрасного здания — Собора, взамен пришедшей в ветхость, построенной еще в 1830 году деревянной церкви. До 1830 года в Мелитополе, тогда деревне Александровке, существовал только молитвенный дом на том самом месте, где теперь находится капличка (часовня. — С. А.), в фруктовом ряду, близ ныне существующей старой церкви. В настоящее время в Мелитополе есть православный собор, церковь Реального Училища, Армяно-Григорианская церковь, три еврейских синагоги и одна караимская.

В конце очерка приводятся краткие сведения о других населенных пунктах Мелитопольского уезда.

Вторая часть книги называется «Очерк Мелитополя и его уезда». Датирована она тем же 1898 годом. Здесь Павел Дзякович свое повествование начинает с древних времен, сведения о которых дошли до его времени в основном, как он говорит, через предания и легенды. И тут же уточняет, что имеются еще прямые свидетели тех незапамятных времен — степные курганы. На этих возвышенностях кочевавшие в этих местах древние племена устанавливали каменные изваяния.

В историческом отношении Южно-Русская или Новороссийская степи, в которых расположен г. Мелитополь и его уезд, известны еще Финикиянам, как место жительства — «млекоедов или доителей кобылиц», народа, кочевавшего в подвижных на колесах кибитках, но сведения эти были крайне туманны. Рассказы о кочующих в этих степях народах прямо даже фантастичны.

Так, например, в числе мифологичных рассказов о Геракле есть один, повествующий о том, что этот герой в своих странствиях по берегам Черного моря встретил в лесу змееногую девицу, от брака с которой произошел скиф, родоначальник скифского народа, оставившего о себе в наших степях, в виде степных курганов, памятники под именем скифских могил, из которых две есть и в Мелитополе: одна возле городской скотобойни, а другая возле вокзала. В детстве моем мне еще случалось видеть, в особенности в Днепровском уезде, на таких степных курганах грубо вытесанные каменные фигуры мужчин и женщин, носивших в народе название скифских баб. Теперь такие фигуры на курганах не встречаются, но их изредка можно еще видеть во дворах крестьян степных деревень.

Автор повествования довольно самокритично оценивает свои познания в этой области. Он пишет: «Действительно ли фигуры эти есть изделия рук скифов, пусть судят лица, компетентные в этом деле».

Скудной была бы история нашего края без приведенных в очерке Павла Дзяковича рассказов местных старожилов и ногайской легенды о Киз-яре, а также упоминаний о замечательных местах в уезде.

Третья, самая большая, часть книги называется «Краткие сведения об экономическом развитии г. Мелитополя и другие данные». В нее включены данные о развитии торговли, об учебных заведениях города, его больницах, лечебницах, городской санитарной станции. Не забыты мелитопольский общественный банк, общества взаимного кредита, взаимного вспоможения на случай смерти, благотворительное общество.

Благодаря книге Павла Дзяковича мы знаем о других учреждениях Мелитополя, его руководителях в городе и уезде, членах различных обществ, преподавателях учебных заведений, нотариусах, судьях, лицах духовного звания и много еще интересного и познавательного.