Отдельной проблемой были дрова. Они не только свободно не продавались, их, по-моему, в город централизованно вообще не завозили. Приходилось изворачиваться, кто как может. Некоторые горожане рылись на послевоенных руинах и искали там куски старых деревянных рам, балок и т. п. Рубили деревья в немногих заброшенных садах. Но главное — ездили на раскорчевку.
По реке Молочной проходила немецкая линия обороны. В районе Тамбовки — Новопилиповки были вырублены большие площади леса, который пошел на блиндажи и прочие укрепления. Кроме того, лес сильно пострадал в ходе боев. Короче говоря, в лесничестве оставались тысячи пней, иногда с невысокими обрубками-стволами. Все это надо было корчевать и пилить на дрова.
Организации города получали разнарядку — сколько людей они должны выделить на корчевку. Например, наш горздравотдел посылал десять человек. Люди ехали на это нелегкое дело, тем не менее, охотно: на раскорчевке бесплатно кормили. На одного человека в день выдавали буханку хлеба, из томатного морса варили борщ. Каждому доставался и кусочек мяса.
Корчевали лес с июля и до конца сентября. Благодаря этому учреждения города получали на зиму дрова. Я помню, в 1946 г. в нашу горбольницу завезли больше 20 тонн дров. Потом, много лет спустя, жить стало полегче. Но дрова еще долгое время оставались дефицитом.
Лариса Задорожная